Одним предрождественским вечером особняк Уэйнов распахнул свои негостеприимные двери перед авралом светских персон. В его роскошных стенах ненавязчиво играет рождественская музыка, его парадные помещения украшены свечами и гирляндами, в главном зале стоит высокая ель, вокруг которой кружат достопочтенные персоны.
Подобно рыбам в океане сплошь синеву непрекращающегося потока людских тел с непревзойдённой лёгкостью маневрируют официанты. Как кровь в сосудах, так они вихрят меж гостями, утоляя их базовые и, чуть ли не единственные, потребности в изысканном фуршете и стопках алкоголя. Ни одного гостя с пустым бокалом, как и ни одно – с пустым желудком, с самыми надёжными гарантиями они не оставят. Стоит какой-нибудь даме пригубить до дна хрустального бокала, например, sauvignon blanc, как пестрящий белизной фрак обезличенного официанта возникнет рядом, чтобы презентовать дополнительный фужер.
- Pinot Grigio, сэр, - украшенный многогранными извилистыми линиями золотого цвета поднос с наполненными на одну треть бокалами услужливой рукой официантки ненавязчиво представляется гостю и его спутнице. Мужчина и его, или не его, дама без нареканий шикарно вписываются в тематику медленно протекающего предрождественского вечера. Она – вычурно красива в блестящем платье в пол цвета спелой ржи; он – угрюм, активно поправляет алую бабочку на шее, что слегка выбивается из образа магнатской солидности, и хмыкает после каждого речевого соития терминов «дефолт» и «непогашенные обязательства». Они – звёзды данного вечера, вернее, хотят ими стать. Как и те – другие – прочие мужчины в костюмах «тройка» и женщины в вычурных дамских тряпках, сонно бродящие в округе не дремлющего особняка. – Мадам, s’il vous plait. 
Опустевший золотой поднос услужливой рукой официантки быстро опускается вниз. В чек-листе предстоящих дел еще не промокшей работяги немногое: вернуться на кухню и наполнить поднос бокалами, вернуться в главный зал и раздать их гостям. И так по кругу. Однако вопреки внушенной продуктивности, официантка не спешит двигаться по выточенному обучением маршруту. Её фрак, выколи глаз белая рубашка, без движения стоит на месте. Левая рука с часами неспешно поднимается на уровень грудной клетки. Зелёного цвета глаза на секунду приковываются к тикающему циферблату – а после с ненаигранным весельем бесцельно смотрят вперёд.
- Пора, - протягивает Селина Кайл.
Начать с самого начала.

1 декабря, воскресенье.
День, когда к Женщине-Кошке обратились с диковинным заказом на воровство.

- Я краду ценности, вещи, деньги. Людей – нет. Ауфидерзейн.
Уже как три часа Готэм поглотила объятиями ночь и, судя по тишине вокруг, она нарекает быть спокойной. Селина Кайл в образе Женщины-Кошки прогуливается по зоопарку, который на самом деле закрыт на зиму. Она любит это место. Особенно в ночи. Она не любит променады в компании. Особенно, идиотов.
- Постой, Женщина-Кошка, это же шутка, - упрямо подтачивал стержень кошкиного терпения зрелый мужчина. Представившись Феррисом Бойлом, он даже и не догадывался, что Селина узреет в нём жестокого, коррумпированного бизнесмена, генерального директора крупной компании, существующей «для людей». Она не до конца знала цепочку воровских посредников, через которую Бойл на неё вышел, но он определённо загнался, раз ему это удалось. Женщина-Кошка желала бы иметь дело с его кошельком, а не старой физиономией. Однако в данный момент выбирать не приходится. – Во второй половине декабря в поместье Уэйнов будет прием в честь предстоящего рождества. Организовывается Брюсом. Брюсом Уэйном. Моим старинным другом. Брюс ежегодно вкладывается в подобные мероприятия финансово и морально, вот мне и ограниченному кругу друзей пришла идея его отблагодарить. По-мужски.
Уэйн? После вымолвленного сочетания букв, составляющего имя потенциальной «жертвы», Кошка замерла на месте, выпрямилась, мечтательно взглянула вверх и быстро усмирила нетерпеливо подёргивающиеся пальцы на руках. Ох, Брюс Уэйн очень богат... Феррис Бойл сглатывает, приводя слегка осипший голос в подобающее грубое баритонное изнывание, и продолжает:
- Мы хотим, чтобы ты его похитила. В шутку, не по-настоящему, конечно же. Но главное, чтобы он не понял, что это похищение, вот! А пока он будет «похищен», мы устроим в главном зале сюрприз для Брюса, настоящий фурор!
Женщина-Кошка прямо смотрит на Бойла и безэмоционально бросает в его сторону:
- Почему я?
Неужели сложно нанять девушку по вызову, которая займёт Уэйна на несколько часов? Селине хочется убедиться, что это не какая-то западня альянса копов и бизнесменов. Хотя, даже если оно так, то она не уверена, что уже сможет сознательно отказать Бойлу/Себе. Ведь они говорят об очень, очень богатом особняке.
- Ты – амбасодор воровства. Нам нужно, чтобы похищение удалось, не каждому это под силу. Тем более мы очень хотим впечатлить Брюса, - с большим энтузиазмом продолжил Бойл, не чувствуя исходящую от Женщины-Кошки ранее ауру среднего пальца. – Инструменты, с помощью которых ты будешь его похищать, нам не важны. Ну, главное, чтобы он был жив и в сознании. Хах. Подробные инструкции и информацию о мероприятии предоставлю позже. Заплачу, естественно, достаточно зелёных…
- Золота, - бросает Кошка в Бойла, доставая из-под пояса хлыст, и замахиваясь им над собственной головой, ища, куда бы примкнуться, - предоплата пятьдесят процентов за двенадцать часов до похищения. Остальное обговорим по ходу. И будет вам похищенный, ничего не подозревающий Уэйн на блюдечке, мр-мяу.
Женщина-Кошка дожидается недовольного и неуверенного кивка мужчины и довольно и уверенно упархивает за пределы зоопарка. Она согласилась. И на это есть свои причины. Вернее – одна, её Клиент. Не Феррис Бойл, нет. А… Богатство Брюса Уэйна, которое доселе представлялось недосягаемым. И если ей удастся успешно провернуть похищения, значит, её мастерство достигло достаточных высот.

Позже

Спустя неделю Женщина-Кошка через посредников получает в конверте с эмблемой фирмы Ферриса Бойла оставшуюся информацию о похищении, согласно которой: 

- Здесь написано «Не портить настроение», Холли, - посмеивается Селина Кайл, растянувшись на мягком кожаном диване в квартире своей подруги, Холли Робинсон. – Я что, шут?
- Селина, за такие деньги кто угодно станет шутом или кем угодно, - отвечает той короткостриженая блондинка.
- Но не я, - протягивает брюнетка, продолжая чтение:

Само «похищение» Брюса Уэйна не казалось Селине экстра сложным делом. Если судить по его репутации и сводкам новостей, которые Кошка досконально изучает в гугле, Брюс Уэйн – типичный миллионер, падкий на внимание со стороны противоположного пола. Селина знает, как дурить голову таким мужчинам. В ту же очередь по её оценке в похищении Уэйна необходимо учесть несколько важных моментов. Во-первых, два месяца назад они пересекались на открытии приюта для бездомных в элитном районе Южного Готэма. Точнее оба присутствовали в одном и том же месте, но не общались. Селина не уверена, что он мог запомнить её, но всё же рисковать не стоит и являться на мероприятие Селиной Кайл ей нельзя. Значит, нужно переодеться.
- Мне понадобится грим блондинки.
- Ууу, мистеру Уэйну не повезло.
Во-вторых, она не хочет являться в особняк по «приглашению». Прийти по нему – значит появиться в одно время со всеми гостями и лишиться укромной возможности изучить доступные помещения владения Уэйна на предмет наличия ценностей для потенциального хищения. Раньше гостей на празднике появляются только…
- И костюм официантки того заведения, где они обычно нанимают персонал.
В-третьих, осуществить потенциальную кражу какой-нибудь «ценности» в особняке необходимо, пока камеры выключены – в период с 18.00 до 20.10. А это значит, что нужно как можно раньше закончить с похищением Уэйна. А это значит, что придётся нарушить четвертый пункт правил. Впрочем, ничего нового, хитрая Кошка по правилам не играет.
- Ох, Холли, считай, всё у меня в лапках, - мечтательно протягивает Кайл, разрывая лист с правилами, приглашение на мероприятие и подбрасывая обрывки вверх подобно снежным хлопьям. 
- Кто, Брюс Уэйн?
- Нет, его богатства.

POV Селина Кайл 

Пора вернуться в обратно.

- Пора, - повторяет Селина Кайл, еще раз бросив взгляд на часы – 17.30. Торжественная часть вечера только начиналась, гостей прибыло достаточно, чтобы, переодевшись, она могла спокойно затеряться в толпе. У неё есть около получаса, чтобы изменить свою внешность с официантки до неузнаваемости, а затем отправиться на охоту за Уэйном. Не удержавшись, она вновь зачарованно оглядывает украшенный парадный зал, не в первый раз отдавая хвалебные почести громоздкости и богатствам особняка. На повестке ближайшего часа – похищение его владельца, и если бы Селина Кайл знала, цепочку каких диких событий всполохнёт сие невинное хищение, она бы осталась дома… Впрочем, об этом потом.

Отредактировано Selina Kyle (28.09.2021 19:25:00)

Селина Кайл выдворяет себя из церемонного зала. Если ранее, выходя оттуда, она следовала направо в сторону кухни и обители обслуживающего персонала, то сейчас она идёт прямо, минуя несколько закрытых деревянных дверей, а затем поворачивает налево вдоль коридора до самой дальней уборной комнаты. Ввиду того, что эта уборная отдалённее оставшихся по отношению к банкету, Кошка верит, что перевоплощение удастся совершить без ломящихся в дверь гостей. Хотя до такого расположения вещей на банкете было выпито маловато алко-напитков.
Массивная деревянная дверь тёмно-рубинового цвета закрывается на надёжную защёлку, лёгкое касание выключателя содействует яркому освещению в небольшой комнате. Здесь ничего лишнего – сам туалет, раковина, ванна и охапка небольшого размера картин с нуарными пейзажами, немногочисленно развешанными по  четырём стенам помещения. У полости мраморной ванны со скрытой от гостя стороны имеется обшивка, открывающая доступ к сливу. Из этого отверстия девушка выуживает спортивную сумку, в которой лежит всё необходимое для перевоплощения. Кайл не прогадала, изначально явившись в особняк в похищенном образе официантки. Заблаговременное появление поспособствовало размещению того, что ей понадобится, в нужных местах. И речь идёт не только о парике и костюме.
Селина Кайл любит перевоплощения. В обычной жизни она часто придуривается над Холли – подходит к ней во время работы в образе старухи и клянчит деньги на пропитание. Такая умора. На пол ванной комнаты быстро выгружается череда различных предметов: от чёрных туфель до силиконового клея. В распоряжении Селины менее получаса и на каждое промедление сейчас прилетят штрафные санкции потом. Селина Кайл всегда готовится к предстоящим вылазкам – будь то воровство или перевоплощение. Поэтому она уже гримировала себя в нужный образ пару дней назад, чётко запоминая, какие средства лучше использовать; и поэтому на продолжительный по времени процесс нанесения грима сейчас у неё затрачивается не так много времени. Сначала она снимает с себя абсолютно всё, бережно складывая обличие официантки в прозрачный пакет, в будущем он ей ещё пригодится. Быстрым движением руки с проспиртованным комочком ваты лицо и шея Кошки полностью обезжириваются. Поехали. Начинает она с самого верха – волос; у Кайл не особо длинные волосы, чуть ниже плеч. На помощь ей приходит сетка для волос. При перевоплощении в образ Женщины-Кошки она постоянно использует эту сеточку, которая надёжно собирает волосы по форме головы и надёжно фиксирует в одном положении, из которого не выбивается ни один волосок. Затем она приступает к гриму лица. Здесь уже сложнее. Брюс Уэйн не должен понять, что перед ним нарисованное лицо. А это значит, что необходимо минимизировать объем используемых красок, отдавая предпочтение накладкам на те зоны лица, которые не участвуют в мимике. Сначала она использует налепки из мастики. Налепки при гриме используются в том случае, если необходимо незначительно изменить некоторые формы лица, которые в большую часть времени обездвижены и не используются в выражении эмоций. Размяв мастику в тёплых ладонях, Селина наносит её с помощью силиконового клея на нос, делая его очертания более тонкими. Затем с помощью специальных налепок на виски ореол её взгляда становится более вытянутым. Небольшой кружок из мастики, который в будущем раскрасится в родинку, размещается над губой справа. На этом скульптурно-объёмный метод грима завершён, в кошачьи руки падает краска. Теперь она уже полностью выравнивает тон лица с помощью лёгкого тонального средства. В областях, где прикреплена мастика, приходится использовать больше краски, чтобы инородные предметы не выбивались из общей картины. Краски тёмно-телесного тоннажа рисуют острые линии скул, носа, подбородка. После – на голову крепится парик коротких вьющихся волос белого цвета; и хотя сеточка, аккумулирующая волосы, обычно препятствует тому, что парик может «ездить» по голове, Кошка фиксирует его дополнительно клеем. К слову, на удаление всего грима после похищения у Селины в распоряжении будет всего пару минут, и на то, как она собирается успеть это сделать, не взглянешь без поп-корна. Привычную зелёную радужку глаз заменяет голубой цвет – линзы неприятно пощипывают на слизистой поверхности. Последние штрихи – уже обычными средствами декоративного макияжа (читать, тенями, корректорами, подводками и др.) Кайл выделяет глаза приглушённо красными тонами; эти же тона находят себя в помаде, которую она наносит на губы. Пару движений кистями для фиксации макияжа – вуаля, перед нами незнакомка.
Быстро взглянув на наручные часы, она присвистывает – ведь стрелки измерения времени указывают на 17.57, и ей необходимо ускориться. Вместо обыденного наряда в виде платья, Селина надевает рубиновый брючный костюм, состоящий только из средней длинны жакета и штанов. На руки – сетчатые перчатки тёмного цвета. На ноги летят чёрные туфли на каблуке; в спортивную сумку – все атрибуты состоявшегося перевоплощения; в сумочку при ней – всякие женские штучки. Помада, флакон маслянистых духов, ручка, отмычки, шприц с усыпляющим веществом, банка с хлороформом, складной нож и зажигалка. Кайл открывает фрамугу прямоугольного окна над туалетом и выкидывает в неё сумку с гримом, которая падает прямо за небольшую декоративную ель. 
Всё готово. Селина Кайл прячет в ванной комнате наряд официантки, и, покидая замкнутое помещение, окидывает взглядом свою работу, довольно протянув:
- Замечательно.
Когда Кошка возвращается в банкетный зал на часах 18.05. На сцене Брюс Уэйн транслирует на две сотни присутствующих людей заключительные аккорды мотивационно-праздничной речи повелителя праздника. Она видела его и раньше, но то, с какой уверенностью он владеет словами и языком тела, заставляют её на миг засмотреться на него. После -  находит взглядом в толпе Ферриса Бойла, который с мокрыми глазами смотрит на своего друга, и закатывает глаза. Взгляд кошачьих глаз снова возвращается к Уэйну, который поднял бокал, найдя такое же отзеркаленное действие в каждом из толпы людей, и, бросив слова на прощание, спускается со сцены в сам зал.
Селина Кайл идёт прямо ему навстречу, смотря будто бы куда-то в бок и вовсе не на Уэйна, но боковым зрением замечая всё, что происходит впереди. Когда она медленно проходит то место, где он непосредственно находится, хозяин особняка  ведёт оживлённую беседу с группой лиц женского пола и к ним аккуратно подходит официант с подносом десятка бокалов красного вина. Кошка быстро проходит мимо последнего, «нечаянно» его пихает так, что парочка фужеров с красным вином летят прямо на Брюса,и скрывается в толпе. Ей нужно выкурить Уэйна из зала под любым предлогом и теперь ему придётся выйти отсюда, чтобы переодеться. И там-то она его уже напрямую словит, без свидетелей. Финита ля комедия, привет, трагедия.
[icon]https://i.ibb.co/ZTqgdZ7/4.gif[/icon]

С внутренним удовлетворением Селина Кайл наблюдает за тем, как её «объект» покидает торжественное многолюдное поборище. Она не таится в углу, лишь стоит чуть поодаль от центрально входа в зал и неспешно посёрбывает стакан сока из насыщенных по вкусу томатов. Брюс Уэйн торопливо скрывается в мужской уборной; вслед за ним в коридор выбегают две мадам, возбуждённо озираясь по сторонам. Не составляет труда преуспеть в догадках, по каким именно причинно-следственным связям эти птички сюда выпорхнули. И, судя по их целеустремлённости, отпускать эту ситуацию на волю случая не следует. Селине Кайл не нужны свидетели и она точно не допустит, чтобы хоть кто-то чихнул в сторону сбежавшего Уэйна. До 20.00, а дальше – чихайте сколько угодно. 
Кошка всё еще под гримом блондинки вырисовывается за спинной двух девушек и угрожающе прошёптывает:
- Поздно, дамочки, он уже нашёл себе компанию…там такая фифа. 
Когда не реализовавшаяся в реальности группа женского захвата с разочарованием возвращается обратно, Кайл довольно допивает остатки сока, громко ставит бокал на деревянную поверхность высокой тумбы с цветами и скорой походкой следует в противоположное крыло особняка.
Теперь дело за главным – необходимо взять в плен Брюса Уэйна. Селина Кайл знает, что в этом деле нет ничего сверхъестественного, и ей не раз приходилось охмурять людей в своих целях, но всё же. Брюс Уэйн не бриллиант, который бездвижно лежит и ждёт. Сейчас всё запутаннее, непредсказуемо. При этом при хорошем расположении вещей ей понадобится только обворожительность собственного языка, говора и тела. При плохом – придётся его вырубать. И этот вариант не особо нравился Кошке по нескольким причинам. Во-первых, она не сможет уболтать его и узнать, есть ли в особняке какие-то определенные шикарные ценности. Все любят хвастать тем, что имеют, когда пытаются произвести впечатление. Во-вторых, согласно договору, удерживать мужчину необходимо либо в библиотеке, либо в гостевой комнате на втором этаже. А если Уэйна придется обездвижить сходу, то Кошка гарантированно его не телепортирует в нужные локации. Поэтому допускать худшего развития событий нельзя, и она выжмет всё своим природным очарованием, лишь бы Брюс Уэйн добровольно последовал за ней.
Наконец собравшись с мыслями, Кайл останавливается посреди коридора, ведущего в сторону хозяйского крыла, в том числе и гардеробной. Владелец особняка захочет переодеться, на что она и рассчитывает. Здесь безлюдно. Нельзя сказать, что тихо, так как басы очередной рождественской песни гремят как вне в себя на весь особняк. Изредка прослеживаются возгласы людей, видимо, на вечеринке пошла жара. Селина снимает с правой ноги черную туфлю, сжимая подошву обуви в одной руке, а высокий каблук – в другой. Резко и с силой разводит руки так, что каблук практически отскакивает от подошвы. То, что нужно. Побитая обстоятельствами туфля возвращается на ногу Селины, которая позже, игнорируя шатающуюся щиколотку, уходит в начало коридора и ждёт. Минуты ожидания тянутся, как жвачка во рту, и в какой-то миг она с прискорбием думает, что прогадала и нужно ловить Уэйна в другом месте.
Однако. Слышатся шаги. Тяжелые, громкие. Подступающие. Кайл сначала напрягается, а затем расслабляется. Начинает шагать по коридору, с каждым новым шажком с колоссальным трудом игнорируя неудобство из-за неустойчивого каблука и меняя быструю, невзрачную походку на шаг от бедра, медленно, будто бы с превосходством над всем Готэмом, вышагивая по коридору. К кошачьему уху подносится трубка мобильного телефона для имитации разговора, и, когда Брюс Уэйн появляется в её поле зрения, произносится:
- Я тебе говорю, праздник – бомба, - ломает комедию и собственный голос Селина. К слову, о последнем, в своё время она была впечатлена французскими акцентами, поэтому найти им применение сейчас кажется шикарной идеей. Берет от изысканного языка немногое – лишь бесячую букву «р» и гласные в нос. Главное, не заиграться и не забыть об искажении голоса. – Подожди, я сейчас отойду.
Переводит взгляд на Брюса Уэйна. И, на удивление Кошки, выглядит он слишком довольным для человека, которого только что облили вином и заставили идти переодеваться. Кажется, он даже не сразу замечает Селину, которая театрально «не замечая его» собирается пройти мимо, будто бы это и не его дом вообще, а её. И когда она равняется с ним, начинается полнейшая комедия.
Внезапно Селина имитирует оступ в процессе шага, из-за чего доламывается каблук, а затем незаметно цепляет его правую ногу своей, правой, да так, что они оба летят на пол. Куда-то в противоположную стенку отлетает злосчастный каблук и мобильник Селины. Последняя же валится частично на хозяина особняка, частично – на пол, не забыв поругаться, проклясть чёртовы туфли и всех мужчин. Брюс поднимается первым, подавая ей руку, в которую вкладывается кошкина – в сетчатой перчатке. Селина Кайл трагически смотрит на атакованный предмет обуви, цокает, и разочарованно выдыхает.
- Вот незадача, - шмыгает носом она, а затем переводит взгляд на Уэйна, чуть прищурившись. – А клей у Вас тут есть?
[icon]https://i.ibb.co/ZTqgdZ7/4.gif[/icon]

Фальшиво грустная гримаса так и норовит сойти с лица Селины, пока сама девушка с воспеванием хвалит себя за натуралистичность их маленького инцидента. Следует не забывать, что это не кино, в котором можно нажать на паузу и тихо поусмехаться в сторонке. Здесь всё куда реалистичнее и любая фраза, произнесённая с обычным акцентом, или хитрый и надменный кошкин взгляд вместо расстроенного могут серьёзно её подставить. Прежде чем что-то делать, нужно обдумать шаг в целом. И хотя она будет медлительнее любого заурядного человека, сие просто списать на результат падения в глазах Брюса Уэйна.
К слову о нём. Кайл всё еще стоит в одной туфле, ощущая горяч мужской ладони под её рукой. Этот самый обычный жест прилепляет взор её лживо голубых глаз на него. Он выглядит старше той цифры, что она узнала в интернете, и чересчур нормально, что не соответствует типичной репутации готэмских богачей… И она слишком долго молчит, чтобы эта ситуация не казалась не подозрительной. 
- Да, клей, мистер Уэйн, - вздыхает Селина, не забыв об акценте. Бросает грустный взгляд на поражённый черный каблук, валяющийся в другой части коридора, снимает с себя вторую туфлю, чтобы снова взглянуть на Уэйна с нахмуренностью и поджатой нижней губой и пораженно выпалить: - Я не могу вернуться в зал такой… В таком ужасном виде!
Боже, какая артистичность. Может я смогу выдавить слезу? Впрочем, она сходится на мнении, что слезы могут оказать на Уэйна неоднозначный эффект и скорее всего спугнуть. Так рисковать не стоит. А вот весть о том, что она потянула лодыжку, как раз сыграют ей на руку. Только стоит кое-что зафиксировать в уме. Туфля сломалась на правой ноге, значит хромать нужно на правую ногу. И ни в коем случае не перепутать.
- Идти не больно, пойдёмте,  - бравадно говорит она и, яростно ступив на ногу, подскакивает на месте и с глубокой болью процеживает простое: - Ах, тысяча проклятий!
Тишину и спокойствие практически безлюдного коридора снова разряжает недобрый хоровод ругательств, произнесённых с яростным акцентом, что если бы у стен были уши, они свернулись бы во множество трубочек. Девушка заканчивает с ругательствами и «хромает» в сторону покинутого каблука и мобильного телефона. Ей нужна зрелищность общей картины, где она в роли потерпевшей надавит на мужскую жалость, тем самым уведя Брюса туда, куда ей нужно, без лишних вопросов. Будто бы так и должно быть. А куда им, собственно, нужно? Лучше всего в библиотеку. Но где она? Кошка растеряно смотрит на несколько дверей, расположенных вдоль коридора. И среди них определённо имеется та самая, которая ей нужна. Но какая? Кошка снова ругает себя, что не оставила себе пометку возле библиотечной двери еще когда официанткой здесь петляла.
- Всё-таки больно, вы мне поможете? Мой кавалер один ваш друг, который, как я предполагаю, не хотел бы, чтобы я озвучила его имя. Как минимум из-за того, что я третья сторона в его взаимоотношениях. Если вы понимаете, о чём я. А я не могу появиться перед ним в таком виде…
Брюс Уэйн двинулся в её сторону, и у Селины всего несколько секунд, чтобы направить намерения явной мужской помощи на нужную локацию. Как заставить его пойти в библиотеку? Где вообще библиотека? Какая дверь - нужная? И будет ли вообще проблемой, если она похитит его в другую комнату? Она слишком много времени уделяет решению, тем временем Брюс Уэйн уже на подходе. А, впрочем, без разницы, была не была! Девушка облокачивается на дверь за её спиной, будто бы пытаясь удержать равновесие из-за ноющей лодыжки, и пока взгляд её обречённо бегает по Брюсу вверх-вниз, правая рука Кошки осторожно и тихо крутит дверную ручку против часовой стрелки. Щелчок – и дверной механизм открывает все тайны просторов небольшой комнаты. Селина впархивает туда первой, приветствуя обстановку помещения задом и смачно шлёпается на мягкий коврик. Его ворс приятно щекочет открытые участки её шеи, заставляя на миг забыть, с кем она и где. А всё же, где она? Поворачивает голову направо – стенды с книгам (ликует), налево– красивый, блестящий, манящий сейф (ликует еще больше). Это не похоже на библиотеку, скорее всего укромный кабинет для серьёзных дел, связанных с принятием решений на подобие – купить яхту или корабль. Впрочем, здесь-то она его и удержит. А затем удержит то сокровенное, для чего здесь этот сейф. Девушка поднимается не без помощи Брюса и с сожалением смотрит на него, будто бы каясь в том, что она вообще сюда посмела ворваться:
- Прошу прощения, это я от волнения дёрнула ручку. Совсем распереживалась, столько стресса из-за туфли…
Театрально ойкает, ступив на «пораненную» ножку, и мокрыми глазами озирается вокруг. На тумбе стоит что-то наподобие аптечки, о чём она сообщает Уэйну. А когда тот на пару секунд отпускает её, будто бы решая, оставаться им здесь или нет, она незаметно вставляет в замочную скважину тонкую металлическую пластинку, которая бескомпромиссно не позволит закрывшейся двери просто так открыться. Персональная ловушка для Брюса Уэйна. И Кошки. Которая точно из неё выберется.

Дверь комнаты медленно закрывается, надёжно изолируя девушку и мужчину в четырёх стенах. Непременно следует возрадоваться – вот оно, богатая птичка в клетке с хищницей, что только этого и желала. И всё получается куда чуднее, чем она себе представляла. В глазах Кошки Брюс не кажется чересчур альфосным, зазнавшимся и горделивым кошельком Готэма. Впрочем, вполне возможно, что она ошибается, и Уэйн просто играет свою роль хорошего копа в ожидании, пока не нарастёт чувство голода, чтобы потом с достаточным удовлетворением полакомиться ей. В ту же очередь, в сравнение с его «коллегами» по статусу, от него не «несёт» грязью. Грязью, которая у остальных проявляется как вербально с помощью унижающего говора, грязных словечек, интонации аля «я сам, мать его, Господь» и сущностью произносимых слов; так и невербально – сигара в зубах, развалившаяся на сидении туша, надменный взгляд и гнилые потные ладони, тянущиеся к твоему телу. И если вести игру с Брюсом приятно, то с остальными его товарищами – тотальное внутреннее отвращение обеспечено. И, будь проклят извращённый альтруизм Женщины-Кошки, до них она доберётся.
Хозяин особняка принудительно подхватывает её на руки и телепортирует на кожаное ложе. Очень часто она не позволяет людям заботиться о ней, помогать, если обратное не выгодно. Так как в её профессии проявление слабости – прямая дорога в могилу. Если, будучи Кэтвумен, она бы поранилась, то ответной репликой на помощь гарантированно было бы «я могу сама зализать свои ранки». Сейчас, играя нужную роль, так вести себя не стоит и следует допустить оказание помощи в этом ложном «ранении». И она снова ловит себя на мысли, что забота – это в какой-то степени даже приятно. Тебя переполняет ощущение, что ты небезразлична не только себе. Но всё же, не стоит заигрываться и забываться. В реальности она не знает человека, перед которым могла бы быть слабой. Разве что перед Холли Робинсон или Мэгги Кайл.
— Ирена Дубровна, - представляется Кошка. Раньше этот псевдоним не слетал с кошачьих губ и сейчас самое время для его дебюта - так зовут главную героиню малоизвестного фильма «Люди-Кошки», что нравится Селине. Пока Брюс отходит за аптечкой, Селина достаёт из сумки шприц с усыпляющим веществом и баночку с разбавленным хлороформом, прячет их в диване и позволяет себе на секунду расслабиться. Она могла бы вырубить его прямо сейчас, пока тот отвернулся за коробкой с лечебными препаратами. Но она этого не делает. Желание потянуть время и ещё поиграть с Уэйном оттягивают канат на себя. Все же, Кошка зыркает на часы, у неё еще есть час до того времени, когда она должна покинуть особняк. Так сказать, этот тот самый момент, когда решаешь поиграть со своей едой, прежде чем её уничтожить.
— Слушаюсь, - покорно говорит она, - и лежу.
Когда она была такой покорной? Кайл вспоминает детство, юность, взросление – да никогда. Как можно вообще быть покорной в реалиях её жизни? Чтобы её растоптали? Вспомнить хотя бы жизнь в приюте после смерти старших Кайлов. Сплошь издёвок, унижений, провокаций и драк. Дети жестоки, особенно в этом чёртовом городе. И если ты внезапно становишься сиротой, то ты либо сдохнешь, либо пойдёшь по кривой дорожке. Хотя. Есть и исключения. Кайл переводит взгляд на Уэйна. Он ведь тоже сирота, потерял родителей в юном возрасте, даже раньше, чем Селина. Прочитайте в гугле, там всё есть. И он вроде как не сдох, и нормальный. Скорее всего, того очень сильно любили родители. В отличие от чего, Кайл всё детство голодала на родительскую любовь. Её банально не существовало – ни в словах матери, ни в напутствиях отца, ни в родительских объятиях. Это первым её сломало и послужило фундаментом для извращённой воровской деятельности.  По крайней мере когда-нибудь им будет о чём поговорить на досуге.
— Я напишу ухажёру смс, после того, как приведу себя в порядок, - гнёт своё Кошка. Она потягивается на диване, укладывается поудобнее, подставив под щеку правую ладонь, и наблюдает за уэйновским поиском нужного лекарства. Вопрос. Насколько он хорош в знаниях о ранениях? Сможет ли он, взглянув на её ногу, понять, что та абсолютно здорова? Хотя этот Уэйн явно души не чает в физической нагрузке, все же, он не похож на мужчину, которого часто дубасят. Лучше не рисковать раньше времени и перевести внимание в другое русло. В противном случае – вырубить.
— Роскошный особняк, - ломая говор, протягивает Кошка. – Любою роскошь. Совсем недавно впечатлилась историей яиц Фаберже и теперь намерена урвать парочку в свою коллекцию. А вы что-нибудь коллекционируете?
Кайл решает прощупать почву. Внимательно наблюдает за движениями Уэйна, чтобы не пропустить хоть какой-нибудь невербальный сигнал, который будет являться ответом на её вопрос.
— Впрочем, - добавляет она, - если под Особняком есть такая мелочь, как, например…адронный коллайдер, я не сильно удивлюсь. Вы похожи на человека, у которого это есть. Разочаруйте меня, если я не права.
Селина Кайл довольно улыбается, пряча правую ногу в отверстие на стыке горизонтальной и вертикальной поверхностей кожаного дивана. Вне зависимости от того, какой будет ответ Уэйна, наверное, его пора дезориентировать и отправить в короткое небытие, пока он ещё не понял, что её рана – это фарс. Кошка подносит левую руку к губам и зубами стягивает тканевую перчатку. На неё то она и нанесёт разбавленный хлороформ, что припрятан в диване, как Уэйн отвлечется.
Но отвлекается она, заметив странное движение за окном. Так как в комнате царит полумрак, достаточно хорошо видно, что происходит вне особняка. И нагло появившийся за стеклянным проёмом трос, медленно колышущийся из стороны в сторону, не особо нравится Селине. Сверху оконной рамы видны ботинки и за ними сами ноги. Человеческие. Кошка шарахается к окну, как будто её к нему срочно прибили, и прикрывает шторой саму раму. Решенная проблема порождает ещё одну - она совершенно забыла про имитацию боли в ноге и вопрос, заметил ли что-то Уэйн. И пока она не обернётся, вопрос так и будет несчастен без ответа.
[icon]https://i.ibb.co/ZTqgdZ7/4.gif[/icon]

Отредактировано Selina Kyle (09.10.2021 13:00:20)

Иисусе. Селина малюет на губах напряжённую улыбку и закатывает глаза. Пару раз агрессивно прикладывает руку к собственному лбу. Мысленно, конечно же. И с поднятыми вверх тонкими бровями пытается принять эту ситуацию. Косячок, безусловно, громадный. Это факт и он подтверждается как минимум фразой Уэйна про мгновенно обезболенную лодыжку. И она готова поставить все свои брюлики на то, что этот кадр мало того, что догадался про фарс, так еще и усмехается там, в уголочке. Хотя кошкина рефлексия всячески отказывается уверовать в такое глупое поражение, беднеющий арсенал времени на воровские дела в Особняке быстро приводят её в чувство. Зов уэйновских машинок, которые хотят, чтобы она «захапала» какую-нибудь из них, и таинственный сейф в кабинете так и манят Кошку. 
— Уже не болит, чудные руки, - молвит она, оборачиваясь к Уэйну, - и мазь.
Всё ещё ломает голос. Но уже не смотрит на него испуганно-огорченным взглядом. Всё еще верует в то, что Уэйна пора вырубать. Но ещё не знает, как это сделать. Необходимые инструменты спрятаны в кожаном диване и добраться до них сейчас незаметно весьма проблематично. Может, наброситься на него с кулаками? Кошка отгоняет последнюю мысль, сосредотачиваясь на ещё более важном - и что это вообще был за тип за окном? Папарацци? Чей-то сбегающий любовник? Кто бы там ни был, желание полюбопытствовать и заглянуть за штору невыносимо щекочет руки Селины. Но она сдерживается. По одной простой причине, если она заглянет за штору – это увидит человек за окном (если он еще там), ведь в комнате светло. Для подобной авантюры нужно как минимум свести на нет все источники света, что непременно вызовет подозрение у Брюса Уэйна. Да, она непреднамеренно вселила в их коктейль взаимодействия щепотку подозрительности, и хотя Брюс пока не психанул, следует иметь ввиду, что теперь где она – там и его глаза. Отвратная песенка, давайте следующую.
— И я думала, что Вы не настолько старомодны, когда мы затеивали это…, - начинает Селина, кладя правую руку на волосы и скользя по Уэйну взглядом вверх-вниз. Право, он не был стар или что-то типа того в её глазах, но ей следовало зацепиться за что-то и она вгрызается в реплику про старость, пока не придумает что-то более стоящее. Она обматывает прядку белокурых волос средним пальцем левой руки и вспоминает сцену из фильма «Начало», где главный герой вводит в заблуждение человека во сне, открывая ему истину о том, что последний спит. Это кажется блестящей идеей и Кошку уже не остановить: - Меня наняли специально для Вас, мистер Уэйн.
Девушка стягивает с себя пиджак и кидает его прямо на маленькую ёлочку, прелестно украшенную к Рождеству. Серьезных претензий к ели у Кошки нет – только к её ярким разноцветным лампочками, что проецируют немного светила в комнате. Остались только настольная лампа возле Уэйна, её Кошка оставляет напоследок, и несколько маленьких светильников, развешанных по стенам комнаты. Поиск их выключателя занимает некоторое время, за которое вслух произносятся следующие слова: - Феррис Бойл, собственной персоной. Нанял меня, чтобы развеселить Вас. Так сказать, рождественский подарок.
Беззвучно бродит по кабинету, бросая беглый взгляд вдоль открытых участков стен, еще не украшенных дорогими произведениями искусства. Что-то наподобие выключателя даёт себя обнаружить за горшком с пышной диффенбахией у дальней к дивану и Уэйну стены. Селина крутит простой механизм против часовой стрелки – и, аллилуйя, светильники меркнут. Кайл поворачивается лицом к Уэйну и растягивается в предвкушающей веселье улыбке: - Под «развеселить» я имею ввиду…, - быстро подходит к оставшейся настольной лампе и Брюсу, соответственно. Все ещё смотрит на неё в упор, на что Кошка отвечает таким же взглядом. Их окружает настолько практически мерклое пространство, что можно спокойно словить отголоски состояния подшофе. – Не сыграть партию в шашки, конечно, - кладёт левую ладонь на провод лампы, выжидая момент, дабы выдернуть его. - Но мы можем и это.
Будет весело, если он захочет уйти. По крайне мере Селина хотела бы понаблюдать, как Уэйн будет ломать дверь. Хотя для этого уже слишком поздно. Сейчас она выдернет провод, а дальше что? Сначала бросится к дивану за усыпляющими средствами. Теперь точно обезвредит Брюса. А потом разберётся с любопытством по поводу того, что творится за окном, и выскочит в него же, чтобы податься в воровской удар. Поэтому, не желая более терять времени, в пространство летит прощальное: - Но я бы этого не хотела.
Провод выдернут. Резко. Комната во мраке. Тотальном. Селина намеревается прокрасться к дивану. Враньё. Селина бьёт Уэйна в бок, чтобы обескуражить, а затем прокрасться к дивану. Снова враньё. Селина не может пройти мимо и под властью кошачьего воодушевления, приближается к Уэйну для поцелуя на
прощание, всё-таки с ним приятно было иметь  дело. Чтобы потом ударить его в бок, обескуражить и прокрасться к дивану. Истина, брависсимо. И все, что было после слова «чтобы», можно смело вычеркнуть. Ведь оконная рама громко разбивается, засыпая пол ярко поблёскивающими осколками. И кто бы это ни был – прокачанный по всем скиллам ветер, камень или человек, ему здесь явно не рады. Очень.

[icon]https://i.ibb.co/ZTqgdZ7/4.gif[/icon]

Прежде чем одарить Уэйна сказочным поцелуем на оревуар, Селина успевает поиграть в одиночный волейбол с собственными мыслями касаемо мужчины, стоящим перед ней. В целом, понимание того, благодаря чему он добился столь «рокового» статуса в обществе, закрепилось в её понимании. Это и деньги вкупе с приятной внешностью и манерами. И уверенность и сила. И ум. Была ли она восхищена им? Не более чем любым другим мужчиной с манерами и деньгами. Пожалуй, отшельнический образ жизни не вкоренил в её жизненные ценности мечты о том самом, идеальном; ориентация на тотальное недоверие людям и сокрытие всякой информации о настоящей себе, своих мыслях и переживаниях наповал изничтожили всякие перспективы на близкие связи с мужчинами. Если говорить откровенно, то подобные исключительные связи обычно сводятся к сексу, им же и закачиваются.
Но всё же.
Целовать Уэйна приятно. И если сказать – не более чем любого другого – сущее враньё. Кроме потаённого мрака окружающего пространства её укутывают объятия Брюса. Становится тепло, даже слишком. И как-то просто и знакомо. Крохотное ощущение дежавю молниеносно пробегается по её телу, оставляя после себя гусиную кожу. Пока теплый воздух, навеянный мужским дыханием, щекочет ей лицо, Селина позволяет себе забыться и расслабиться. А потом всё резко заканчивается под аккорды звонко бьющегося стекла.
В том, что происходит, поговорка «темнота – друг молодёжи, в темноте не видно рожи» пинком под зад летит в урну. Селина Кайл дезориентирована больше, чем обычно, и не сразу понимает, что происходящее – не какая-то шутка и не продолжение розыгрыша Брюса Уэйна. В кабинет кто-то ворвался, но его не особо видно. И вера в то, что это Санта Клаус, вряд ли будет подкреплена фактами в перспективе.
- Нет, - быстро бросает она Брюсу и в шутку добавляет: - тройничок мы не планировали.
Безымянный посетитель оказывается совсем не Санта Клаусом и не какой-нибудь разозлившейся ревнивой подружкой Уэйна, а серьёзным перцем. Сначала Селина думает, что это пришли за ней. По крайней мере, много у кого есть на это причины и, возможно, история с похищением лишь предлог, чтобы заманить Кошку в нужное время в нужное место. Но после – сразу понимает, что дело совсем не в ней, а в Уэйне. Это подкрепляется как минимум тем, как незнакомый мужчина накидывается на спутника Селины, совсем её не замечая, и его намерения явно не в курсе о существовании термина «дружелюбие».
Нужно что-то сделать, хотя бы то, что она хотела ранее. Кайл пулей стартует к дивану и, наконец, выуживает из мягкой обивки детища органической химии, что почёсывают свои ручонки в остервенелом желании отправить хоть кого-нибудь этим вечером в принудительное царство сновидений.
Пока первый безымянный посетитель лежит на полу в лёгком состоянии головокружения, в комнату, вырывая штору, впархивает второй. Настройки выколи-глаз мрачности сбавляются на нет и Кошка может узреть другого гостя. Это был зрелый мужчина, одетый в лёгкую для зимы экипировку, перетянутую ремнями с опасно свисающим кейсом для оружия. Он бросает хищный взгляд в сторону Брюса Уэйна, а затем в Селину:
- Мне плевать, кто ты такая. Я забираю его, а ты, - скалистая улыбка, - молчишь в тряпочку и топаешь отсюда по добру, по здорову.
- Да пожалуйста.
Селина стягивает зубами вторую тканевую перчатку с руки и отходит слегка в сторонку. Когда мужчина походит к Уэйну, Кошка быстро раскрывает баночку с хлороформом и не жалея выливает жидкость на перчатку. Затем максимально бесшумно прыгает сначала на письменный стол, стоящий сбоку от мужчин, чтобы после – резко прыгнуть сзади на плечи второго нарушителя их спокойствия, силой удерживая перчатку у его носа.
- Хотя, я передумала. Ему со мной повезло.
Мужчина теряет сознание и громко падает на пол, Селина спархивает с него, оглядывая обстановку вокруг и перебирая впечатления о произошедшем. Что это было? Явно не розыгрыш. Личная вендетта? Переводит взгляд на Брюса, что лежит у стола, поджимает губы. Желание вмешиваться в локальные разборки между богачами отсутствует напрочь. Без углублений в то, кто кому перешёл дорогу, Кошка понимает, что это не её дело и даже не в её интересах. Истинный её интерес – это сбежать отсюда, прихватив с собой сувенир напоследок. Но всё же. А если дело закончится трупом? Трупом Уэйна? Селина похолодела. Всё же, она пока не такая безразличная, какой стремится быть, и решение остаться пока здесь принимается бескомпромиссно.
Девушка двигается к Брюсу, пару раз наступив нагими стопами на стекляшки. Выругивается, уже по правде. Стягивает с одного из неизвестных ботинки, они явно не будут лишними. Присаживается рядом с Уэйном и легко трепет его по щеке, пока тот не очухивается.
- Брюс, - с нажимом говорит она, - надеюсь, вы не претворяетесь мертвым…?
Быстро расшнуровывает чёрные ботинки. Несколько больший размер не будет проблемой, если она подпихнёт внутрь немного ваты, что она и делает, пошерудив в незаменимой аптечке. Пока руки заняты делом, добавляет: - Вы кому-то серьёзно перешли дорогу? - переводит взгляд с ботинка на затихшую тусовку у окна и многозначно смотрит на Брюса Уэйна. Непривычную тишину снова нарушают отголоски шума, исходящие уже из-за двери. –  Нам бы уйти отсюда.
[icon]https://i.ibb.co/ZTqgdZ7/4.gif[/icon]

Отредактировано Selina Kyle (11.10.2021 23:01:43)

Селина Кайл с силой перетягивает шнурки украденных ботинок на обеих ногах, сплетая тонкие и плотные веревочки в надёжный узел и пряча торчащие края внутрь обуви. Поднимается на ноги и пару раз прыгает на месте. Не так удобно, как в кроссовках либо ботиках костюма Кошки, но гораздо лучше, чем на каблуках. На вопрос Уэйна о том, что она делает, Селина бы ответила «в бою с нагими стопами делать нечего, уязвимое место», но Ирена бросает следующее: - Мадмуазели надоело ходить босиком.
На удивление Кошки, Брюс Уэйн не выглядит потерянно, испуганно или дезориентировано. Он действует чётко, спокойно обнажая потаённые ходы в особняке и открывая им путь к отступлению. Складывается ощущение, что для него покушения в порядке вещей, как, например, почистить зубы или пожелать хороших выходных коллегам при уходе с работы пятничным вечером. Видимо, у него есть какой-то козырь в рукаве. Мощная пушка, кнопка sos для вызова убийственной бригады или остервенело голодный пёс. Кошка решает выяснить это чуть позже, возможно, её помощь здесь действительно не понадобится и она может со спокойной душой идти обворовывать Уэйна.
— Тайный проход? – Ирене стоит удивиться, она и удивляется. Селина Кайл же сходится на мнении, что отсутствие потаённых тоннелей сильно бы оскорбило саму сущность древнего особняка, и, ухватив с собой жакет от собственного костюма и сумочку, она ныряет внутрь тайного прохода. – Он ведёт в хозяйскую спальню?
Хотя сам проход первое время довольно узок и должным образом не освящен, движение по тоннелю не вызывает каких-либо сложностей. Спасибо на том, что не пришлось ползти. Сначала они спускаются вниз и попадают в винный погреб. Здесь холодно и достаточно ароматно. Селина держится чуть позади Уэйна и пока тот говорит о вызове полиции и её возвращении к веселящейся толпе, в лапах Кошки оказывается бутылочка Темпранильо, которую она пихает подмышку. Легкая улыбка после реплики Брюса возникает на её лице. То есть, он к толпе возвращаться не собирается? Это штатное поведение при нападении или он пытается её таким образом слить? И что он будет делать, вызовет копов и закроется в бункере? Или кого-то посерьёзнее? Хотя, она многого о нём не знает, и делать выводы, основываясь на догадках, не следует. В любом случае, она твёрдо уверена лишь в том, что не собирается делать то, что ей говорят. – Со мной всё в порядке, а с Вами? Я лишь слегка ошарашена, такое мы не планировали.
Затем они поднимаются, и абсолют скопления мрака пред глазами резко сметается светилом громадной люстры в большом зале. Библиотека, ну да. Кайл злобно выдыхает, осознав, что промахнулась коридором, в котором стоило начинать шоу с каблуком. В любом случае, они оказались именно там, где она должна была удерживать Уэйна с самого начала и, если судить по времени на часах, до окончания розыгрыша, который уже не сильно волнует, еще есть время. Пока Кайл скользит глазами по полкам с книгами, шкатулками, предметами средневековья и вазами, с её губ срывается:
— А вы смелый, мистер Уэйн. Устраивать открытый бал и приглашать на него людей, которым Вы поджали сами-знаете-что… Интересный способ понять – кто друг, кто враг, а кто просто так.
Селина игнорирует слова Брюса о побеге к толпе, хотя бы до того момента, пока перспектива перевоплощения Уэйна в труп не вымеркнет в её представлении.
— Если это происходит часто, как Вы разрешаете такие недоразумения? Судя по всему, охране снаружи не до этого. И глупо надеяться на копов, я Вас умоляю, - Кайл продолжает прощупывать почву и не удерживается от смекалки. — У вас есть еще какое-нибудь оружие, кроме того, которым Вы меня почти очаровали?
Выпускает свою руку из уэйновской ладони и подходит к высокому стеллажу с печатными изданиями, поперёк стоящих в вертикаль книг лежит одна, с закладкой. Кошка вытягивает её и пробегается глазами по названию – «A Story about a Real Man by Boris Polevoi». В памяти возникают воспоминания о том, о ком она старалась особо не думать: - Или у Вас на автонаборе в телефоне есть номер Бэтмена или кого-то из его шайки?
Селина возвращает книжку на место, надевает дополнительную пару длинных тканевых перчаток, которые лежали в тайном внутреннем кармане жакета, и оценивает ситуацию. Возможно, ей взаправду нечего здесь делать. Уэйн ведёт себя так, будто у него всё в ажуре, и оставаться тут – это привлечь к своей персоне еще больше подозрений. Плюс свою часть розыгрыша она выполнила. Проблем с тем, что она не удерживала его в библиотеке, быть не должно, ведь он теперь тут. Селина задумывается. А что если…, если всё изначально было лживо? И наняли её не для розыгрыша, а чтобы изолировать Уэйна? Конечно, это смешно, зачем обращаться именно к Женщине-Кошке. Но всё же. Это объясняет ограничение по комнатам, где она должна его удерживать. Селина Кайл быстрым движением вынимает из сумочки шприц с усыпляющим веществом и швейцарский нож, пряча их во внутреннем кармане жакета.
— Брюс, я не уверена, что мы в безопасности. Дело в том, что…
Бутылка красного Темпранильо падает на пол, громко разбиваясь. Неожиданное прикосновение колющего предмета к шее заставляют её заткнуться. Она подносит руку к шее, нащупывает потусторонний предмет и резко выдёргивает его, подносит к глазам. Сволочи, украли мою фишку. Селина зло смотрит, как дротик выкатывается из её рук, а затем переводит взгляд на Уэйна. Безмолвно рисует губами слово «сзади» и падает в объятия забытия.

А, что?
Острыми когтями пробуждение выдёргивает Селину из царства забытья. Она не ведает, что происходит. Не ведает, где она. Не ведает, что было до. Истома, страстно обнимающая её до пробуждения, медленно разрывает объятия и уходит, оставляя после себя гербарий тошнотворных ощущений. Боль всецело опоясывает голову, концентрируя пик неприятных ощущений у левой височной доли, которой Кошка приварилась к полу. Тяжесть тела ни разу не ощущается, оно как облако, уповает в расслаблении; напрячь мышцы получается с трудом. Звон в ушах постепенно сбавляет баритоны к нижней границе диапазона. Первое, что она понимает – кругом шумно. Очень. Громкие голоса, предположительно, мужские ведут оживлённую беседу. Распознать слова не получается, поэтому, Кошка с трудом крутит в голове события прошлого дня для понимания, что вообще происходит. Рождественская вечеринка у Уэйна, переодевание, сломанный каблук, разбитое окно, разбитая бутылка, злость. Селина напрягается. Хотя получается это не сразу. И сразу же растворяется в бессилии. Пытается подёргать руками – не выходит, ногами – тоже самое. Губами – без шансов. Не стоит открывать глаза, чтобы понять простую истину – её вырубили и обездвижили, возможно, вывезли из особняка. Активно синтезирующийся кортизол в теле Селины Кайл не щадя протыкает её иглами страха. Впрочем, такое происходит не в первый раз, поэтому Кошка старается игнорировать быстро бьющееся сердце и решает развеять или подтвердить собственные доводы, открыв глаза.
Не подавая вида, что она очнулась, приоткрытые глаза Селины скользят по помещению. Белая спадающая прядка волос слегка туманит обзор, но особых проблем с идентификацией пространства не возникает. Это самый обычный подвал, в котором нет ничего, что могло бы помочь в перспективе. Лишь ржавые стены, люди и разговоры по-плохому. Она видит Брюса, привязанного к стулу, четверо вооружённых от головы до пят «ребят» и мужчину в возрасте, склонившегося над Уэйном, и громко высекающего в воздухе следующие слова:
- Брюс, ничего личного, дело только в бизнесе, - мужчина отходит от Брюса и становится полубоком. Селина, ожидающая увидеть Ферриса Бойла, сильно удивляется. Роланд Даггет? Еще один грязный кошелёк Готэма. И не только. У Кошки есть достаточно много вопросов к Даггету, касающихся фармацевтического дела и испытаний препаратов на животных. Подобраться к бизнесмену раньше не удавалось, мужчина охраняем пуще портрета Джоконды. Чудненько, это можно считать карт-бланшем или путёвкой на тот свет? – Мне сложно расширять масштабы своей ГК, пока существует Уэйн Инт. Перспективные инвестиционные программы, поддержка государства, лакомые инвесторы, гранты, тендеры и признание – во всём  Уэйн Инт. превосходит мою Даггет Корп. Мне это так смертельно надоело. И я, случайно узнав, что Бойл готовит для тебя шутку с похищением, решил перехватить тебя и сделать шутку смертельно несмешной.
Можно было бы сказать, что сие как раз во вкусе Женщины-Кошки. Смертельная опасность, адреналин, всё такое. Уж извольте, но не в этот раз. С костюмом кошки или хотя бы с хлыстом выбраться отсюда и отмудохать Даггета и его адептов не составило бы особого труда. Сейчас же игра приобретает максимально сложный уровень. Кошка ощущает мощный прилив адреналина, услышав следующие слова:
- Самый лучший способ избавиться от ненужной конкуренции – убрать конкурента. Ты только представь, как стагнируются или совсем обвалятся акции Уэйн Инт. после новости о бесследной пропаже Брюса Уэйна. А когда я доберусь до оставшихся акционеров… Там и дефолт не за горами.
Кошка понимает, что нужно что-то делать, хотя бы пока о ней все забыли. Вспоминает, что перед похищением успела вложить во внутренний карман жакета складной нож. Переводит взгляд на Брюса, его ноги и руки скованы тонкими стяжками, её, видимо, такими же. Значит, резло поможет. Но как до него добраться без привлечения внимания? Видимо, никак, придётся его привлекать. В тот момент, когда Даггет достаёт пистолет, и дуло оружия передаёт смертельный "добрый день" лбу Уэйна, Кошка начинает активно мычать и двигаться, привлекая к себе внимание.
- Успокой эту суку, - рыкает Даггет на одного из вооружённых парней. Резкий пинок по левой стороне грудной клетки выбивают из Кошки весь воздух так, что она на секунду замирает, а после – продолжает мычать и двигаться. Четвертый пинок в то же место прилетает как раз в тот момент, когда вспотевшей от напряжения Селине удаётся мизинцем левой руки вытянуть из кармана небольшой складной нож, который она прячет его в лодочке ладоней. – Хотя, тащи её сюда.
Её тело плюхают на дополнительный стул прямо позади Уэйна, достаточно сильно привязав веревкой к предмету мебели. Даггет переводит пистолет на неё и весело бросает: - Мне не нужны свидетели. И она умрёт из-за тебя, Уэйн, - опускает дуло пистолета и прячет его в кейс на поясе. В руках шайки Даггета появляются канистры, содержимое которых тот час же обливает Уэйна и Селину. Бензин. – Хотя пуля – слишком просто. Хочу посмотреть, как ты, Уэйн, и твоя корпорация корчитесь и медленно подыхаете.

[icon]https://i.ibb.co/ZTqgdZ7/4.gif[/icon]

Пока Брюс ведёт с Даггетом демоверсию разговора, Селина с другой стороны сосредоточенно пялит в стену и аккуратно крутит в пальцах швейцарский нож, дабы направить острие лезвия на стяжку. Выходит совсем непросто, ибо аромат бензина и осознание, к чему может привести любое неверное движение, заставляют пальцы слегка подрагивать. Внутри же Кошку мощно потрясывает, передёргивает. Сколько от гормонов страха и стресса, столько и от негодования. Мало того, что её смертельно задели точечные разборки между городскими магнатами, в которых она вообще не при делах, так еще мерзкий Даггет собирается её убрать как свидетельницу второго плана! Было бы допустимо, если бы он приставлял к её пояснице пушку, когда она была бы Женщиной-Кошкой. Это бы даже польстило. Сейчас же её собираются выкинуть из игры, как фантик от конфеты, и это слегка оскорбляет.
В тот самый момент, когда стяжка сдаётся и разрывом прогибается под острием ножа, начинается полнейшая шумиха. Стул вместе с Кошкой рухнул на пол, слышится треск лакированной древесины. Героиня хмыкает с одобрением, внутренне отдавая почести находчивости Брюса Уэйна. Распиливает сковывающие веревки на ногах. Даггет покидает подвал, громко захлопнув за собой дверь, оставляя на ринге четырёх самцов с пушками, зажигалками и двух обозлённых лже-жертв, не готовых к жарким процедурам.
Необходимо действовать максимально разумно и быстро. И вопреки существованию поговорки «поспешишь, людей насмешишь», Кайл решает отдаться импульсивности, а не выжидать нужного момента, как она обычно поступает. Оборачивается к Уэйну и поддевает прутья на его руках ножом. Когда руки мужчины свободны, она всучивает ему нож. Разумнее было оставить его при себе, и так бы поступила любая здравомыслящая женщина с инстинктом самосохранения. Однако Кошка не знает, насколько Брюс Уэйн опытен в драках. Серьезных, против парней с пушками, бандитов. Пусть лучше у него будет нож, как подстраховка, Кайл же справится без него. С другой стороны, это делает пару очков пользу Ирен, как беззащитной девушке. Мол, Брюс, вот тебе нож, иди их побей, а я спрячусь.   
Пока они возятся на полу, один из четырёх амбалов подходит прямо к Кошке. Смотрит так, со злобным удовлетворением, таким, например, кода мстишь жене из-за романа на стороне. Поднимает на неё пушку с полной лыбой ровненьких зубов. Девушка быстро сдирает с губ изоленту и улыбается не менее злобно, аккуратно подбирается ладонью во внутренний карман жакета и вынимает оттуда последний свой козырь, который успела припрятать перед похищением. Шприц с усыпляющим веществом, которое по просьбе Кошки насинтезировала Памела Айсли из секрета сотворённой ей же ядовитой лозы, нарушает целостность кожного покрова возле лодыжки мужчины. Довольная улыбка быстро сходит с его лица, уступая место искреннему удивлению, которое позже перетекает в бессознательность. Амбал падает на пол, не сразу привлекая к себе внимание остальных членов группировки. Кошка выхватывает из кейса бандита пистолет и проверяет его магазин на фактор наличия пуль по количественной характеристике.
- Вот же чёрт, - рыкает она, крутя меж пальцев одну пулю. Хоть ты застрелись. Кошка вставляет магазин обратно в пистолет и с резко вытянутой рукой поворачивается к Брюсу и оставшимся громилам. И происходит здесь чёрт возьми что. То ли Уэйн их крутит, то ли они пытаются усмирить Уэйна. Но она привлекает к себе внимание, ставя драку на паузу. Нужно Брюса оттуда вытаскивать. На кого конкретно смотрит дуло пистолета, сказать сложно. Просто сказать – что свою жертву пуля однозначно найдёт. И Селина бы нажала на курок, отправив одного из трёх бедолаг на тот свет. Но не может. Так уж сложилось в её мировоззрении, что убийство – недопустимый акт до тех пор, пока не станет единственным выходом. – Чёрт.
Проклиная собственную мораль, она целится в единственный в подвальном помещении источник света над дверью и делает то, что любит делать. Погружает комнату во тьму. Теперь уже можно не сдерживаться, никто не увидит, насколько она не новичок в драках. Да и этих троих с лихвой можно облить бензином. Чтобы никто нечаянно не подбросил зажженную спичку. Главное, отпихнуть Уэйна подальше от акта побоища, чтобы он "случайно" не наскочил на чей-нибудь пистолет. Чем она сейчас и займется.
[icon]https://i.ibb.co/ZTqgdZ7/4.gif[/icon]

Сплошная чернь. Вокруг. На опустошённый механизм пистолета впоследствии взовьётся предохранитель. Девушка прячет пушку в карман и делает смелый шаг вперёд – во мрак – в игру на выживание. Успешно. Второму же шагу не суждено материализоваться в действительности, он остаётся лишь намерением: тонкую женскую лодыжку сильно обнимает рука из темноты. Обнимает лишь секунду, чтобы в последствие дёргать и играться так, как заблагорассудится её обладателю. Сердце ниже уровня пяток, когда Селина пытается воссоздать баланс при падении. Амбал, подползший к ней с неведомой стороны, преуспевает в стремлении уложить девушку на пол [оторвать девушке лапу] – Селина резко приземляется на колени и по-настоящему шипит из-за непредвиденной баррикады. Хватка на ноге усиливается, что заставляет Кошку со скоростью света шарить руками по полу в поисках, за что бы ухватиться, а также подобно самой упрямой пружине противодействовать вражеской хватке, с силой дёргая ногой. Нащупывает правой рукой металл – её швейцарский нож – вгрызается в него мёртвой хваткой и, метнувшись в сторону неугомонного мужчины, царапает того лезвием. Хотя нож лишь слегка скользнул по поверхности его руки, захват ослабевает и это позволяет Кошке выбраться и отползти немного вперед.
— Ирена! Сюда!
Осматривается по сторонам, по шуму и активно перемещающимся в темноте силуэтам определяет вероятное местонахождение Брюса Уэйна. Собирается туда ползти – и выпадает на миг. Руки всё еще на полу. Руки ощущают жидкость. Много жидкости. Она активна – течёт, заполоняя пространство, пропитывая одежду Селины Кайл. Резкий запах снежным комом летит в голову, и в тот час же Кошка видит это. Уголёк сквозь пепел – запал огня в темноте, вероятно, зажигалка. Внутри всё отмирает. Секундный отсвет огонька помогает сориентироваться в темноте и определить путь к отступлению. Туда она и летит, стремглав, и впоследствии врезается Уэйна, вихрем снося его к верхним ступеням лестницы. Здесь можно дышать. Здесь можно немного прийти в себя. Здесь можно всё, что раньше было нельзя, ведь они практически выбрались. Кошка смотрит через плечо назад, практически ничего не различая в темноте. Но хорошо различая собственные мысли о том, что будь она злее и безрассуднее, чем в данный момент, то стремглав бы задумалась о том, чтобы закинуть в помещение щепку зажжённой древесины. Отводит взгляд, согласившись с тем, что у неё ещё будет шанс отыграться на Даггете и его детском саде, и мычит Уэйну куда-то в шею:
— Дайте угадаю, «Рокки» - это ваш любимый фильм? – от него несёт бензином, впрочем, как и от неё.
Хотя бойцовский ринг покинут, расслабляться не следует. Чего они и не делают, поставив себя на ноги и начав трогаться по лестничному пролёту. Движутся ввысь они недолго – где-то на тридцатой ступеньке упираются головой в потолок, который на краю помещения трансформируется в железный люк. Пока Кошка топчется на месте, Уэйн пихает прямоугольную дверцу на потолке – путь наружу открыт.
Глаза режет свет от снега и высокого фонаря, да так, что приходится зажмуриться. Селина прикрывает веки ладонью и осторожно ступает по крайним ступенькам наружу. Нечто невесомое касается руки – приходится всё же открыть глаза. На улице полнейшая темень, но по сравнению с тем, что было внизу, настоящий просвет. Снега намело немало, в воздухе активно вальсирую снежинки. Кошка не выдерживает и падает на землю, опуская мокрые от бензина ладони в снег, активно елозя по морозной поверхности. Холод подкрадывается незаметно, заставляя тело слегка подрагивать. И Селина даже рада, что подёргивание это вызвано не нахождением не смертельной опасностью, а банальной зимней погодой. Ладони покалывает – и это ощущение возвращает девушку на землю. А мы, собственно, где? Селина крутит головой. Вправо-влево. Хвойные деревья со снежными шапками, отсутствие зданий, городского шума – всё говорит о том, что они в… –  Жопе мира?
Кошка бросает реплику непосредственно Брюсу Уэйну, однако тот отошёл чуть вперед, что-то делает со своим ухом. Хм. Девушка поднимается на ноги, стряхивает снег с костюма, и вопросительно смотрит по сторонам. Больше всего в данный момент, помимо возмездия Даггету, её волнует вопрос скорейшей телепортации отсюда. Так, если эти бандиты собирались успешно нас поджарить, они должны как-то отсюда скрыться. Селина отходит чуть вперёд к хвойным деревьям и всматривается в местность. Ёлочки, пни, тропинки и… Из глубины последней виден свет. Фар?
- Брюс! – осипшим голом кричит Селина. Нет ответа. – Уэйн!
Отклики ничего не дают, поэтому Кошка метает прямо в макушку Брюса Уэйна снежок. Тот оборачивается и зыркает на неё, так, кажется, вообще не по-людски. Селина указывает на свет: - Если там машина, давайте угоним, кхе-кхе, вернее, возьмем на время, она явно тех отбитых.
Вернуться в Особняк – вот, чего больше всего хочется Кошке. Вернуться в Особняк и, пока Брюс Уэйн будет разбираться с взволнованными из-за похищения кадрами (если о настоящем похищении вообще кто-то узнал), она распрощается с ним и скроется. Чтобы снять грим (который сейчас держится на честном слове). А потом забрать остаток вознаграждения за «похищение». А потом оставить Феррису Бойлу отзыв о проделанной работе, который вырисует на его шевелюре парочку седых волосков. И больше никогда не красть людей. Даже за золото. Бриллианты не в счет.Аминь.

Пока в лобовом стекле размеренно движущейся по трассе машины тёмно-синего цвета безустанно мелькают пейзажи глубинки – покрошенные снежинками ареалы елей и мачтовых сосен, безлюдные поляны со знаками для бредущих автомобилистов, информирующих о диких животных – Селина Кайл тлеет на неудобном пассажирском сидении, с удовлетворением расслабляясь у потока тёплого воздуха из печки. Она стягивает с себя мокрый жакет, который прошедший час неприятно лобызал её замерзшую кожу, бросает его на заднее сидение; подумывает стянуть штаны, что также мерзко прилипли к ногам, но решает пока этого не делать. Вдруг Брюса Уэйна ещё удар хватит, а он за рулём. Не особо хочется вкуриться в какое-нибудь дерево. Время от времени её взгляд перестаёт гипнотизировать туманные пятна за стеклом и переносит всё внимание на мужчину рядом.   
— Почти, - вспоминает она его колкость про фильм перед тем, как они дали дёру. – Он на втором месте. А на первом – великолепный криминальный фильм Спилберга «Поймай меня, если сможешь». Посмотрите, думаю, Вам понравится.
Конечно, они бы могли и дальше говорить о фаворитах кинематографа и не только, но этого не происходит. Да и вряд ли произойдёт хоть когда-то. Пока Кошка крутит в руках нож, отданный Уэйном, в её голове крутятся подытоживающие мыслишки о том, что она справилась с этим делом сквернее, чем планировала. Былая по началу уверенность в том, что она превосходно отыграет свою роль, канула в лету, тем самым оголяя её фальшивость перед Уэйном. Возможно, стоило вести себя куда безучастнее и радовать спутника букетом испуганно-истеричного поведения, отдавая руль в его руки и смотря на происходящее со второго плана, тем самым не противореча выдуманному образу Ирены Дубровны. Однако эта игра стала больше чем просто игра в похищение. Вместо выигрыша в виде парочки золотых слитков, на кону – жизнь. И здесь уже четко выработанная манера поведения при криминальных страстях взяла верх. В чем бы Брюс Уэйн её ни уличил, акцентируя внимание на том, как незаурядно она себя вела, всё же, как-никак она справилась – похищение совершено, хоть и не собственными лапами, и все живы.
— Брюс, не забывайте, где мы живём, - Селина изменяет наклон спинки, делая из пассажирского сидения что-то наподобие прямого угла, и прилипает к самодельному ложу, закидывая нога на ногу и поворачиваясь корпусом чуть влево, к Уэйну. Его височную долю украшает тёмно-рубиновая дорожка подсохшей крови. Сам мужчина по-хозяйски тыкает по кнопочкам приборной панели. Ощущение дежавю легко поцеловало её в щеку и упорхало прочь. – Готэм – это…Готэм. Нож в дамкой косметичке – обычное дело, в теории. Особенно на рождественских приемах, как нам с Вами показала практика.
Слова благодарности слегка застали её врасплох. Она ожидала чего-то вроде «Дубровна, мать твою, а ну иди сюда <и тд., реплика из фильма «Кровь и бетон»>…нас похитили из-за тебя» и уже подготовила на неё достойный ответ. Но, видимо, теперь ему самое место в урне. Он впечатлён? Видел бы он меня в костюме.
— И Вам спасибо, за спасение. Я бы не справилась, - конечно, я бы справилась сама, ещё чего. Серьёзно добавляет: – Но, говорю сразу, не смейте клянчить у Бойла мой номер телефона. Эта была одноразовая акция.
В салоне машины играет приятная музыка, тепло – печка пашет без устали, и задумчивая из-за вопроса про стрельбу Селина Кайл. Ответить правду или снова солгать? Почему она в них не выстрелила? Проще сказать – рука дрогнула и пуля улетела совсем не туда. Однако – именно в этот момент, именно на этот вопрос, именно Брюсу Уэйну врать не захотелось.
— Пуля в лоб решила бы проблему и это слишком просто, но не думаю, что я спала бы спокойно потом. Кто я такая, чтобы решать, кому жить или умереть? Пусть решает справедливость, даже если её истоки незаконны, - Женщина-Кошка не оставит Даггета просто так, на попечение судьбы, особенно, когда он напрямую её задел. Она постарается сделать его жизнь невыносимой. При этом важно, чтобы её планы в перспективе не были нарушены кем-то другим. Поэтому она спрашивает: - Вы заявите в полицию о похищении? Планируете что-то делать с Даггетом?
Тем временем их карета прибыла на первоначальную локацию этого вечера – прямо к бесстрашному Особняку. Казалось, с момента разговоров в библиотеке до теперешнего пролетела половина жизни. Однако здесь время будто бы совсем замерло на месте. Все ещё множество дорогих автомобилей. Всё ещё громкая рождественская музыка, переделанная на попсовый лад. Всё ещё яркое, как у главной новогодней ёлки, свечение из парадных оконных витражей здания. Селина Кайл хмыкает дважды. Первый раз – под гнётом осознания, что их «командировка», видимо, прошла незаметно для остальных. Второй раз – на уэйновское «Я настаиваю».
— И насколько вы можете быть настойчивым? – поднимается с пассажирского сидения, накидывает на плечи высохший жакет и, ощущая свободу из-за их возвращения на знакомую локацию и исчезновения Ирены Дубровны в перспективе, флиртует Кошка. Игнорируя холодный поток воздуха, наповал сметающий согрев тела печкой из машины, она набирает полные лёгкие воздуха и также быстро их опустошает; внимательно смотрит на Брюса Уэйна, чувствует, что под гнётом произошедших событий, хоть и перечёркнутых ложью, знает его гораздо ближе, чем обычного незнакомца. Не даром говорят – опасности сближают, вернее те эмоции, которые вырабатываются в определенном месте с определенным человеком. Могла бы она задержаться здесь? Хотела бы? Кошка хлопает дверью машины. В любом случае грим, который вот-вот отчалит в небытие, и репутация Уэйна, кричащая, что от него лучше держаться подальше, если под рукой нет костюма кошки – выражают явную позицию против. Всё-таки, она же не хочет, чтобы он увидел её истинную мордашку. Поэтому сбегать в любом случае придётся – сейчас или через 10 минут из гостевой комнаты. – Хорошо, давайте ваш рождественский корж.
Селина Кайл смотрит на своё отражение в боковом зеркале машины и чертыхается: хотя парик держится железобетонно, все остальные краски потекли, как у Пьеро из Буратино. При этом правому глазу как-то подозрительно легко, а это может свидетельствовать лишь об одном – она где-то потеряла линзу – Кошка цокает. Оборачивается к Уэйну, вкладывает свою левую руку в его шершавую ладонь и говорит: - Нам лучше миновать парадный вход. Дело попахивает вечеринкой-сюрпризом с выскакивающими людьми.   
Довольно быстро они настигают боковой вход в Особняк, у которого петляют в основном уставшие официанты и прочий обслуживающий персонал. Когда они проходят кухонное помещение, Селина бросает быстрый взгляд на мусорку, где должна быть вторая часть её вознаграждения, намереваясь сюда вернуться уже в образе официанта через десяток минут. Когда они оказываются в одном из коридоров нижнего этажа Особняка, Кошка старается не смотреть на Уэйна, чтобы не светить зелёным глазам, а когда тот непосредственно обращается к ней, она прикрывает око правой рукой и говорит: - Да, я подожду здесь.
Еще чего. Не сдерживается. Легко скользит губами по его левой щеке, а потом смотрит на быстро удаляющуюся фигуру, которую в конце коридора остановил мужчина в возрасте. Кажется, Кайл видела его здесь раньше, он был главным по дому. Кошка довольно улыбается, потягивается на месте, и отправляется в противоположную часть коридора, чтобы смыть грим и завершить бурлеск.
[icon]https://i.ibb.co/ZTqgdZ7/4.gif[/icon]

Селина Кайл ступает прочь по длинному коридору неспящего Особняка. Прежде чем заняться удалением из реальности всех признаков существования белокурой Ирены Дубровны, героиня решает быстренько расправиться с квестом сбора разбросанных по дому Уэйна собственных реквизитов: мобильного телефона, забытого в кабинете, и небольшой сумочки и перчаток, которые должны быть в библиотеке. К слову, в голове Селины до сих пор не укладывается точная уверенность в том, где находится большая комната с книгами, в правом крыле или левом, поэтому она планирует добраться до неё по тайному пути через подземелье с залежами винных благ, именно так, как их выводил Уэйн. На секунду Кошка ловит себя на непонятном ощущении: весьма необычно находиться в обществе самой себя – в собственном коконе, без Брюса Уэйна, хотя такое общество для неё давно уже является заурядным. Непорядок это.
Прежде чем огорчить собственным камбэком место, где всё началось – кабинет с ярко ряженой ёлкой и выбитым окном – Кошка выдёргивает из ближайшей урны полупустой мусорный пакет и вытрясает его содержимое в обнажённую урну непосредственно. Затем, без промедлений, прибегает в коридор, где пару часов назад началось само шоу и, миновав тумбочку с цветочным горшком, дёргает ручку двери в кабинет. Заперто. Тут же Кошка вспоминает, как нарочно подкрутила замочный механизм в начале вечера, чтобы дверь так просто не открылась. Разгорячённая Селина ругается, бьёт по неподатливому дереву ботинком, и присаживается на корточки у двери, гипнотизируя замок. Выуживает из кармана швейцарский нож, из уха – серьгу с белой жемчужиной в качестве украшения, с помощью небольшого и плоского клинка ножа и наконечника серёжки пытается взломать замок. Спустя две минуты – щелчок в двери. Громкие шаги – в коридоре. Вот же не прёт! Она молниеносно влетает в кабинет, в котором до отвисшей челюсти наморозило из-за разбитого окна. Побитых бандитов на полу не видно, видимо, успели скрыться. Кошка, напрочь забыв про оставленные в комнате туфли, берёт телефон с дивана, бросает его в мусорный мешок и судорожно дёргает книжку Джека Лондона на книжной полке. Затем – вбегает в доблестно раскрывшийся тайный проход, даже не удосужившись затворить за собой дверь, и инертно зеркалит путь по тёмному туннелю. Возле самого погреба с вином Кошка останавливается на пару секунд – в мусорный мешок летит пара бутылочек Санджовезе. После – крутой подъём по лестнице вверх и кошачьи руки на перилах, елозят впопыхах, нащупывая скрытый рычаг. Да давай же! В голове постукивает, или это кто-то идёт? Селину обдаёт холодом и резко отпускает – рычаг всё же находится и впускает Кошку в библиотеку.

***

Правая рука Селины Кайл проходится по вспотевшей зеркальной поверхности, оставляя за собой тонкую дорожку видимости. В небольшом помещении жарко – и об этом говорит многое: запотевшие стёкла, капельки испарины, рисующие на висках героини мокрые узоры, опустошённый в абсолютный ноль «поджигающий» воду бойлер. Кошка с корнем засела в мужской уборной, ибо в женскую совсем не попасть. Грим Ирены Дубровны полностью смыт; парик (который снять удалось с трудом), одежда и сворованные ботинки лежат в мусорном мешке, вместе с остальными реквизитами, в том числе забранными и из библиотеки. Кошка критично осматривает крупное покраснение у рёбер, оставленное псами Даггета, а затем накидывает на себя белую рубашку и остальные атрибуты формы официанта. С помощью немногочисленных атрибутов декоративной косметики, она кое-как делает свой облик менее потрёпанным; влажные из-за принятого душа волосы зачёсывает назад, чтобы не мешались. И, плотно завязав мусорный мешок, Селина Кайл покидает уборную с твёрдым намерением покинуть данный Особняк. Хотя она ничего не выкрала, за исключением бутылки вина, пожалуй, на сегодня приключений хватит. Через год снова будет Рождество, снова будет праздник, и она попытается ещё.
Селина Кайл бредёт по коридору. На часах почти полночь. В чек-листе предстоящих дел – забрать золото с кухни и уехать в рассвет. Ах, да, и ещё. Кошка с хитрой, вымученной улыбкой бегло проходится взглядом по конверту в свободной левой руке, его бы вручить хозяину Особняка. Она не знает, где сейчас Брюс Уэйн. Здесь ли он вообще или уехал с копами, или вернулся на саму вечеринку. Поэтому подсунуть сложенную бумажку под знакомую ей дверь кажется очень хорошей идеей. Ровно до того момента, как Селина поворачивает за угол. Как она поднимает взгляд с разноцветного мраморного пола ввысь. Как она понимает, что пошла блестящей дорожкой. Ведь всего-то в нескольких метрах прямо по коридору стоит сам Брюс Уэйн. И это сыграет ей прямо на руку.
Кошка напоминает самой себе, что французский акцент необходимо отправить не беззвучный режим, и ни в коем случае не затупить. Нарочно громкий постук высоких каблуков по мраморному полу привлекает внимание мужчины. Особа в фраке официанта бубнит себе под нос: - Ну и навалили мусора, - театрально шумит мусорным мешком, откуда слышен стук бутылок, и продолжает бросать в пространство следующие буквенные сочетания уже непосредственно возле Уэйна. – А чаевых даже не оставили!
Селина Кайл раздражённо зыркает на мусорный пакет, пихает его туфлёй, а затем, будто бы только заметила Уэйна, растаивает губы в максимально доброжелательной улыбке: - О, мистер Уэйн… С рождеством, чудный праздник! - Затем будто роется в карманах официантского наряда и выуживает оттуда свёрток бумаги: - Нашла на туалетном столике в женской уборной, здесь ваше имя. Возьмите.